ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ КУЛЬТУРНОГО
ЛАНДШАФТА КЕНОЗЁРСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ПАРКА ("ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ")
М.А.Оболенская
НИИ Культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева,
аспирант кафедры физической географии и ландшафтоведения МГУ
им. Ломоносова, mobol@yandex.ru
скачать
доклад в формате Word
Проблема.
Одной из главных задач Кенозерского национального парка является
сохранение и восстановление пространственной организации культурных
ландшафтов, типичных для приозерных районов русского севера.
Культурные ландшафты Кенозерского парка, это ландшафты деревень
и сакральных центров (монастырей),. Обычно они включают в себя
территорию деревни окруженную системой угодий; дороги и тропы,
которые как артерии, соединяют деревню с другими населенными
пунктами, отдаленными угодьями и сакральными центрами, образуя
общий каркас территории; церкви, кресты, часовни, выступающие
в роли доминант, а также такой важный информационный пласт,
как местная топонимика ландшафта и традиционный уклад проживающего
коренного местного населения.
Описание культурного ландшафта возможно организовывать через
исследование его пространственной организации, не современной,
а присущей ему в период наиболее активной традиционной жизни,
примерно на 50-70 года прошлого века. Особый интерес представляет
выработка наиболее эффективных методик описания практически
утраченных элементов ландшафта или целых ландшафтов.
Территория эксперимента. Например, в Кенозерском
национальном парке это культурный ландшафт деревни Порженское.
Деревня Порженское расположена в центральной части парка на
двух небольших озерах. Она состоит из трех частей (Турова Сельца,
Феодоровской, Окатовской), которые объединяет единый сакральный
центр Порженский погост с церковью святого Георгия Победоносца.
Территория деревни захватывает часть выположенной зандровой
равнины и спускается к по озерным террасам 2-х уровней. Некогда
эта деревня была одной из самых богатых в округе, так как располагалась
на богатых, легко обрабатываемых землях. После укрупнения колхозов,
закрытия магазина и школы, в 70-х годах жители деревни постепенно
разъехались в другие деревни (Вершинино, Ведягино, Лекшмозеро,
Горбачиха) или вовсе уехали в города (Плесецк, Северодвинск,
Мурманск и Архангельск). Жилые и хозяйственные постройки, ферма,
мельница были перевезены хозяевами на новые места или постепенно
разрушались; дороги практически заросли; местное кладбище, расположенное
в лесу, исчезло. Угодья этой деревни до 1994 года выкашивались
жителями соседних деревень (Думино и Лекшмозеро), но все-таки
были заброшены и теперь находятся в разной стадии восстановления
естественной растительности. Национальный парк присвоил территории
Порженского культурного ландшафта статус приоритетной в плане
восстановления и выбрал эту деревню как удобную базу (связывающую
северную и южную часть парка) для организации туристических
лагерей, экскурсионной и познавательной деятельности.
Одним из условий организации маршрутов по этой территории является
наиболее полное восстановление ее облика, которое не возможно
путем прямого географического исследования. Даже косвенные признаки
бывшей структуры культурного ландшафта столь ненадежны, что
на них не возможно построить стройную систему описания. Поэтому
мы решили для составления портрета культурного ландшафта исчезнувших
деревень привлечь метод ментальных (когнетивных) карт.
Предлагаемый метод изучения. Метод составления
ментальных карт известен в психологии, фольклористике, этнографии,
когнетивной ленгвистике и поведенческой географии достаточно
давно (Линч, 1982; Шемякин, 1940; Голд, 1990, Найссер, 1981).
Ученых привлекает возможность увидеть мир воспринятый, запечатленный
и переработанный сознанием определенного человека, мир который
он долгое время хранил в памяти, а потом вновь воспроизвел на
листе бумаги. Уровень достоверности таких карт зачастую зависит
от личностных характеристик опрашиваемого человека (респондента),
его уровня образования, качества жизни, рода занятий, семейного
положения. При составлении этих карт не возможно обойти проблемы
восприятия и памяти, более свойственные психологии, чем географии.
Этот метод на территории национального парка был применен в
более упрощенном варианте. К сожалению выборка респондентов
была не велика, в этом году на территории парка проживает лишь10
человек - выходцев из интересующей нас деревни. Это и пожилые
люди (70-80 лет) и люди среднего возраста (от 40 до 50 лет),
мужчины (6 человек) и женщины(4 человека). До составления карты,
для активизации слоев памяти всем респондентам были заданы вопросы
связанные с его родословной, местом рождения, семьей, основными
воспоминаниями детства, занятиями и увлечениями, архитектурой
и интерьерами его дома, домов его соседей, работами в поле,
на ферме, рыбалкой и охотой. Непосредственно после предварительного
рассказа респонденту предлагался лист бумаги, на котором мы
его просили отобразить план (облик) его деревни. В двух случаях
(мужчина 52 лет и женщина 79 лет) была предпринята попытка предложить
заранее заготовленную карту деревни и окрестностей, но, как
показал опыт, изображение местности в картографических символах
либо не воспринимается вообще, либо сильно связывает воображение
респондента.
Таким образом, в результате летней экспедиции были получено
10 ментальных карт на территорию культурного ландшафта деревни
Порженское. Для подтверждения полученных результатов, эта методика
была применена и в существующих деревнях с похожей (возрастным
и половым составом) выборкой респондентов. Данное количество
материала, подкрепленного аудиозаписями бесед, видео съемкой
процесса рисования карты одним из респондентов и импровизированной
экскурсии по местности где находилась деревня позволяет выделить
общие закономерности возникновения и строения как индивидуального,
так и "общественного" образа пространства деревни.
Анализ полученных карт позволяет сделать следующие
предварительные выводы:
Во-первых, во всех картах единственным незыблемым ориентиром
является озеро. Все респонденты либо отталкивались от образа
озера в воссаздании плана деревни, либо наоборот завершали рисование
им. Видимо озеро (как во всех деревнях приозерного положения)
- это и защита, и источник питания, и путь передвижения. Оно
практически неизменно в течение жизни 2-х поколений, в отличие
от леса, который вырубали и который занимал брошенные поляны-чищеницы,
зданий, дорог. Озеро является твердым ориентиром для развертки
всего мира, его своеобразным ядром.
Во-вторых, обращает на себя внимание ориентация рисунка, не
соответствующая карте (Север-Юг). Озеро располагается вверху
рисунка и зритель как бы смотрит на него со стороны деревни
или в низу листа и зритель находится в лодке и смотрит на берег.
На одном из рисунков автор (женщина 65 лет) изобразила карту
в пейзажном стиле, нарисовав вид с озера с пригорками, деревьями,
домами, изображая их в обратной проекции. Такой наивный способ
передачи действительности, как не странно достаточно точен.
Он позволяет судить не только о планировки самой деревни, но
и о ориентации домов в пространстве, доминантных для данного
респондента местах в ландшафте, структуре угодий.
В-третьих, Можно все карты разделить на две группы, нарисованные
мужчинами и женщинами. Только одна из женщин (наиболее молодая,
уехавшая с родителями из деревни в юности) нарисовала свою деревню
на весь лист, избрав исходной точкой берег озера. Другие же
предпочитали занимать под рисунок верхнюю левую четверть листа,
начиная рисование от погоста или своего дома. Это скорее всего
связано с некоторой неуверенностью и жизненными интересами,
которые сводились к домашнему хозяйству, семье, проблемам внутри
деревни. Рассказы, которые сопровождали рисование, были в основном
повествованиями о проблемах и сложностях быта и ведения хозяйства,
традициях и праздниках. Мужчины же, напротив, предпочитали начинать
рисунок или от озера или от дорог (как каркаса пространства)
с охватывали практически весь культурный ландшафт деревни, указывая
места охоты, рыбалки, микротопонимы полей, расположение мельниц,
кузниц, фермы. На одной из наиболее подробных карт, можно увидеть
отраженную автором динамику развития культурного ландшафта,
некоторые дома зачеркнуты, их увезли на его памяти, старая мельница
и запруда заштрихованы (они исчезли еще в его раннем детстве),
нанесены уже тогда зараставшие поля.
В-четвертых, можно выделить ряд объектов, которые так или иначе
упоминали в рисунках все респонденты. Это дороги (на Думино,
на Макарьевский монастырь, на Ведягино), погост с церковью,
два наиболее обширных поля расположенных около погоста, школа
(дом "кулака"), площадка перед школой - место гуляний,
один из колодцев, основные улицы. Таким образом были выделены
наиболее устойчивые и жизненно-важные объекты, систему которых
и можно назвать каркасом территории.
Наличие разноплановых ментальных карт позволит нам наиболее
полно воссоздать облик деревни Порженское, и воспроизвести ее
виртуальную модель на основе аудио, видео, фото- документов,
текстовой и картографической информации.
Оценка метода. Метод составления ментальных карт должен считаться
одним из дополняющих методов при описании структуры культурного
ландшафта как существующих, так и исчезнувших деревень. Применение
этого метода позволит при восстановление или сохранении культурных
ландшафтов в пределах национальных парков учитывать их информационные
слои, "картину мира" местных жителей.
Литература:
1. Линч К. Образ города. М., 1982
2. Шемякин Ф. Н. О психологии пространственных представлений
// уч. Зап. Гос. Ин-та психологии. М., 1940
3. Голд Дж. Психология и география: основы поведенческой географии.
М., 1990
4. Найссер У. Познание и реальность. М., 1981
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Материалы раздела:
1. Аверкина Т.А., М.Д.Кнеллер,
Н.В.Копа-Овдиенко, Т.В.Павилова, Н.О.Тельнова, С.Г.Тушинская.
Эстетическая оценка зимних пейзажей (на материалах национального
парка "Русский север").
2. Бондарь Ю.Н., Калуцков Ю.Н. Природные
и культурные ландшафты в топонимии Кенозёрского национального
парка.
3. Муллонен И.И. Культурный ландшафт Валаамского
архипелага ( по материалам топонимии).
4. Оболенская М.А. Пространственная
организация культурного ландшафта Кенозёрского национального
парка ("взгляд изнутри").
